Зайдя в комнату Райв, София с нескрываемым интересом и легкой долей зависти осмотрела хоть и небольшую, но довольно уютную каморку. К тому же, монахиня жила здесь совсем одна, без этих жутких соседок, с которыми она сама вынуждена была делить свою комнату. Впрочем, непроходящий озноб не давал надолго впасть на сетование своей нелегкой девичьей судьбы, а уверенный, даже слегка приказной тон девушки окончательно вывел ее из раздумий. Недобро сверкнув в ее сторону глазами, София тем не менее не стала спорить, так как ей и самой больше всего на свете сейчас хотелось скинуть с себя эти мокрые, холодящие нежную кожу тряпки и одеться в сухую одежду. Поэтому лишь высокомерно фыркнув, она молча взяла протягиваемые ей шмотки Райв и, отойдя в сторону, к другому концу кровати, начала стягивать с себя насквозь промокшее платье, недовольно замечая, что дождь не пощадил даже и ее белье. Замешкавшись на мгновение, Тейлор сняла с себя и тонкую майку, которую можно было разве что выжимать. Длинные густые волосы тут же упали влажными прядями на ее грудь, прикрывая собой, а тонкие пальцы, уцепившись за резинку трусиков, плавно стянули и эту деталь одежды с ее длинных стройных ног, после чего девушка предстала абсолютно обнаженной. Впрочем, она не выказывала и доли смущения, или же просто хорошо это скрывала, так как совершенно не сомневалась в отсутствии какого-либо интереса к ее наготе сестры Райв.
- Да о чем ты, глоток текилы - все что мне нужно сейчас, к черту все эти изыски. – усмехнувшись, София наклонилась, подбирая с кровати спортивные штаны и натянула их прямо на голое тело, тут же чувствую приятное ощущение мягкой и сухой ткани, обволакивающей ее замерзшее тело приятным теплом. – София. Ну а фамилию мою ты уже слышала, - скривив губы в ухмылке, девушка наконец одела толстовку и сделала спасительный глоток горячительного напитка, согревший ее изнутри, протекая по венам, будоража кровь и наполняя юное тело необходимым сейчас жаром.
Довольно отмечая, как мимолетно испарилась дрожь и стало намного теплее, София повесила свое платье на высокое изголовье кровати монахини, надеясь, что оно вскоре высохнет, а сама, снова ухватив бутылку, с ногами забралась на мягкую кровать. Полулежа, еще глотнув текилы, она чуть запрокинула голову и, прижавшись затылком к стене, чуть заметно улыбнулась, прикрыв глаза. Ей было хорошо. Просто хорошо. И она не смогла бы ответить конкретно почему так. Одно она знала точно – такого чувства она уже давно не испытывала, чувство тепла, уюта и некоего спокойствия… может быть все дело было лишь в текиле, может в присутствии Райв, которая из всех ее знакомых тут девушек раздражала ее меньше всего, а поэтому ее наличие совсем близко нисколько не напрягало ее.
- Хватятся-не хватятся, в любом случае ты будешь моим алиби. Так что если кому и придется отдуваться, то это тебе, милая сестричка. – наблюдая за Райв из-под полуопущенных ресниц, София слегка улыбалась, но улыбка ее была скорее ехидной, чем милой. Ее одновременно привлекало это завидное спокойствие монахини, которую казалось бы и взрыв гранаты под боком не выведет из общего равновесия, но порой и раздражало, а потому хотелось любым способом вывести ее на эмоции, увидеть какова она в ярости, и что-то подсказывало Софии, что это будет довольно запоминающееся и забавное зрелище. Но пока же та оставалась спокойна как статуя. Но только пока. – улыбнувшись своим мыслям, Тейлор невольно отметила про себя, что в обычной длинной футболке ее новая знакомая выглядит куда более органично и даже в некотором роде привлекательно. Не выдавая взглядом своей заинтересованности, София бегло, но в то же время внимательно рассматривала девушку, ее густые влажные волосы, которые изящно перебирали тонкие пальцы, а длинная футболка открывала ее стройные и несомненно сильные ноги. Спортсменка что ли? – меланхолично пронеслось в ее голове. – В любом случае, эта штучка очень даже ничего. – разум не успел возмутиться абсурдности ее мысли, так как вся его трезвость тут же была усыплена очередной порцией текилы.
- Кем ты была раньше, Райв? Пока не переступила порог Божьей обители..м?  -уже не без труда фокусируя взгляд на глазах монахини, проговорила девушка, заинтересованно смотря на нее.

Несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное, ибо процесс мышления явно дал сбой, сказавшийся на его быстроте из-за щедрой дозы алкоголя, и София, не сдержавшись, рассмеялась. Этот смех был настолько искренний и неподдельный, что где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что именно так она смеялась очень и очень давно. Этот смех показался ей абсолютно чужим, что не могло не уколоть легкой грустью в самое сердце, но на ее губах по-прежнему оставалась теплая улыбка.
- Пожалуй, только ты и могла так подумать обо мне. – довольно миролюбивый взгляд зеленых глаз замер на лице Райв. – А вот злобные монашки с неподдельным энтузиазмом  сошлись бы в едином мнении, что такое «милое создание», как я, может еще и не такое. Сразу видно, что ты здесь новенькая. – чуть по-детски игриво хмыкнув, все еще размышляя о сказанном монахиней, София попыталась немного отстраниться от нее, так как девушка терпеть не могла, когда кто-то покушался на ее личное пространство, пусть хоть монахиня и сделала это возможно неосознанно. Но даже малейшее движение отдалось такой усталостью и приятной тяжестью во всем теле, разомлевшем от полученного тепла и пары глотков горячительного напитка, что девушка тут же отбросила эту идею, оставшись лежать плечом к плечу с Райв, иногда ощущая как прохладные капли с ее длинных волос попадали и на ее плечо тоже, вызывая невольную дрожь по телу.
Убийцей? Казалось, этот ответ снова полностью отрезвил Тейлор. На это она ничего не ответила, понимая, что может переступить тонкую грань того, что знать ей не только не нужно, но и опасно. Хотя, несомненно, любопытство, свойственное ей, так и подталкивало продолжить расспрос. Софии было сразу понятно, что Райв уж слишком выбивается из общепринятого образа монахини, к тому же та будто и не особо старалась соответствовать ему, или это только перед ней? Ясно было лишь одно – что София слишком поспешила, проникаясь симпатией к этой девушке, по сути, не зная о ней абсолютно ничего. Так и не успев ничего сказать, София лишь удивленно распахнула глаза, чувствуя как девушка уверенным движением притянула ее за шею к себе вплотную, так близко, что недоуменно моргнув, Тейлор почувствовала как ее длинные ресницы прошлись по скуле монахини и ей стоило лишь шевельнуть вмиг пересохшими пухлыми  губами, чтобы коснуться ее губ, уже чуть приоткрытых, словно готовых вовлечь в страстный поцелуй… а может наоборот нежный и неторопливый… Но узнать этого было не дано, так как Тейлор вновь ощутила свободу от некогда властных на ее шее пальцев девушки и с тихим вздохом облегчения отвернулась в сторону. Ее чуть потемневший взгляд метался в растерянности и непонимании происходящего и больше всего на свете сейчас, пожалуй, она боялась, что Райв услышит в абсолютной тишине, повисшей в комнате, как гулко и часто бьется ее сердце. В данный момент шум дождя за окном, как никогда был кстати и слегка успокоил девушку от этих абсурдных мыслей. Она наверняка бы умерла от стыда, если бы знала, что легкий румянец щедро украсил ее щеки, выдавая ее смущение и смятение одновременно. Испытывать подобное впервые, да и совершенно не перед тем человеком, перед которым следовало бы, несомненно огорчило бы Софию. Она не привыкла теряться в любых ситуациях, тут же перетягивая инициативу на себя и всегда уверенно действуя. То, что произошло сейчас, было для нее равносильно небольшому поражению. Поэтому, когда она вновь обернулась к монахине, ее глаза злобно сверкнули, а часто вздымающаяся грудь и сбившееся дыхание выдавали постепенно, но уверенно возрастающее в ней негодование. Она почувствовала, что ей от внезапно впыхнувших эмоций стало даже трудно дышать, из-за чего девушка порывистым, чуть нервным движением расстегнула почти наполовину толстовку, нисколько не заботясь, что от внимательного взгляда не ускользнули бы изящные овалы ее упругой груди. Взяв вновь протягиваемую ей бутылку текилы, София, злобно прищурившись, почти прошипела:
- Жить с монашками это не выход, это утопия для меня. – несколько жадных глотков обжегшей горло жидкости, и девушка, не выпуская бутылку из рук, слегка приподнялась, оперевшись на колени и почти нависнув над монахиней, наклонилась к ней также близко, как было еще мгновение назад и старательно четко и безапелляционно произнесла:
- Никогда не смей больше прикасаться ко мне. Иначе убийцей здесь станешь не только ты.